Новости

С помощью профсоюзных правозащитников несчастный случай на производстве был расследован как полагается и оформлен актом по форме Н-1. Рассказывает главный правовой инспектор труда ГМПР по Кемеровской области Анатолий Белинин.

– В июле прошлого года проходчик Казской шахты филиала «Евразруда АО «ЕВРАЗ ЗСМК» К., находясь в шахте под землёй, на своём рабочем месте, в рабочее время, при выполнении технологической операции получил травму правой руки. Служебным транспортом он был доставлен в больницу посёлка Темиртау, где ему сделали хирургическую операцию.
Из медицинского заключения о характере полученных повреждений здоровья в результате несчастного случая на производстве и степени их тяжести, по учётной форме 315/у, утверждённой приказом Минздравсоцразвития России от 15.04.2005 г. №275, следует, что К. получил ушибленную рану нижней трети правого предплечья, повреждение сухожилия. Согласно «Схеме определения степени тяжести повреждения здоровья при несчастных случаях на производстве», указанное повреждение относится к категории лёгкой степени тяжести.
Работодатель сначала оформил несчастный случай как микротравму на производстве. И это несмотря на то, что в результате этой «микротравмы», согласно заключению клинико-экспертной комиссии, К. временно утратил трудоспособность по своей профессии. Во исполнение этого медицинского заключения работодатель перевёл К. на 10 дней на лёгкий труд в управление, на «бумажную» работу.
Но травма оказалась непростой. Как только К. вернулся на своё рабочее место, её последствия сразу же сказались, и вновь потребовалась операция – уже в клинике с оформлением листков нетрудоспособности.  Задумавшись о перспективах, К. решил написать заявление работодателю о проведении должного расследования несчастного случая на производстве с оформлением Акта по форме Н-1.
Расследование было проведено, однако его результаты были оформлены актом по форме 4, так как комиссия большинством голосов, вопреки требованию закона и здравому смыслу, пришла к выводу, что травма не связана с производством. Лишь член комиссии, председатель профорганизации шахты Э. Шефер не согласилась с выводами комиссии и составила особое мнение.
Желая мирно решить вопрос, К. обратился к работодателю с заявлением, в котором просил оформить производственную травму, как полагается по закону, актом по форме Н-1 и один экземпляр выдать ему. Однако на своё заявление получил отказ.
Профсоюзная организация обратилась в Кемеровский областной комитет ГМПР за юридической помощью. Проблему пришлось решать в судебном порядке.
Поскольку противоправное деяние членов комиссии по расследованию несчастного случая в части его квалификации как не связанному с производством было очевидно, то суду оставалось только определиться с размером компенсации морального вреда. Для этого была назначена судебно-медицинская экспертиза, которая показала, что К. в результате производственной травмы получил вред здоровью средней тяжести. В итоге 22 апреля 2019 года Таштагольский городской суд вынес следующее решение: признать травму несчастным случаем на производстве и обязать ответчика оформить его актом формы Н-1, взыскать с работодателя в пользу работника компенсацию морального вреда за перенесённые им физические и нравственные страдания от несчастного случая на производстве и компенсацию морального вреда – за перенесённые им нравственные страдания от допущенных работодателем нарушений при проведении расследования, квалификации и оформления несчастного случая на производстве. В итоге права работника – члена профсоюза были успешно защищены.
Ирина Бельская